Учебные материалы

Идейно-политическое размежевание казахской интеллигенции начала ХХ века

Идейно-политическое размежевание казахской интеллигенции начала ХХ века
В данной статье рассмотрим особенности идейно-политического размежевания казахской интеллигенции в начале ХХ века.

Безусловно, глубинные причины формирования общественно-политической позиции казахской интеллигенции начала ХХ века следует искать в связах и отношениях той эпохи. Человек живет интересами и потребностями конкретного времени и пространства. Он – продукт своей эпохи. Тем не менее мы считаем, что, изучая объективно-исторические условия и факторы, определившие позицию интеллигенции, на первое место следует поставить сознательный и субъективный выбор конкретного человека. Так, сын крупного землевладельца Н.Тюрякулов, будучи студентом экономического факультета Московского коммерческого института, всерьез увлекался идеями таких политических партий, организаций, течений, как движение Алаш, национально-демократический, лево-эсеровский, социал-демократический. В итоге его выбор пал на большевистскую альтернативу социального прогресса. Подобная эволюция взглядов и судеб была характерна для многих интеллектуалов, в частности, А.Букейханову, С.Асфендиарову, С.Торайгырову и др. Колониальное иго объективно способствовало формированию радикально настроенной интеллигенции, яркими представителями которой останутся А.Жангильдин, С.Сейфуллин, Т.Рыскулов и др. Ни один правитель, никакая идеология или Декрет не в состоянии отменить сознательно-субъективное начало в поведении и деятельности интеллигенции по определению собственной позиции.

Общественно-политическая позиция новой казахской интеллигенции была, таким образом, разновекторной. В главном и основном свою миссию она видела в служении народу, облегчении его колониальной участи, взяла на себя ответственность вернуть политический и социокультурный долг многих десятилетий. Идейность и самоотверженность малочисленной социальной общности обеспечила ей огромный авторитет и популярность. Пятимиллионное коренное население края даже в условиях отсутствия единого информационного пространства и достойной культурной среды четко осознало, что их судьбы и будущее теперь зависят от идей и социальной практики интеллектуальной элиты нежели от титулов и званий волостных, старшин, переводчиков, почетных граждан. Вообще, к началу ХХ века статус и значимость казахской чиновничьей интеллигенции (по образному выражению М.Дулатова – сатрапия) находились в глубоком кризисе. Как в реальной жизни, так и в общественном сознании она перестала быть самодостаточным и авторитетным явлением. Часть ее, превратившись в марионетки колониальной администрации, потеряла всякую историческую перспективу роста, жестоко высмеивалась, например, великим Абаем. Другие, для которых интересы народа были выше собственных, со временем перешли в лагерь либерально-демократической или радикальной интеллигенции.

Общественное мнение о роли и значении казахской интеллигенции, рожденной на стыке веков, еще более укрепилось в ходе революции 1905-1907 годов. Настоящей демонстрацией потенциала новой интеллигенции и ее идейно-политической зрелости стало принятие на имя правительства России Каркаралинской петиции 1905 года, составленной, по всей вероятности, А.Байтурсыновым, А.Букейхановым, Ж.Акпаевым и подписанной 14,5 тыс. казахами. Позже, анализируя содержание петиции, М.Ауэзов писал, что в ней на первом месте стоит земельный вопрос, народное требование остановить изьятие казахских земель и прекратить переселение крестьян. Второе требование касалось предоставления казахам прав земского управления. Наконец, осуждалась русификаторская политика царизма.

Итак, петиция вычленила насущные проблемы казахского общества, ознаменовала рождение новой национальной идеи, а ее авторы, со временем еще более углубляя свои программные установки, пополняясь новыми сторонниками и единомышленниками, организуясь в политическую партию, возглавили движение Алаш. В момент принятия Каркаралинской петиции новое поколение казахской интеллигенции выступало с единой позиции, его объединяла идейная общность. Идейно-политический раскол наступил позже, де-юре и де-факто он стал в период национально-освободительного восстания 1916 года. Ведущие позиции и руководящая роль все же оставались за либерально-демократической интеллигенцией.

Жизнь не стоит на месте, она всегда полна противоречий, борьбы, конфликтов. Когда последние протекают в рамках законности, демократии, без насилия и кровопролития, служат мощным фактором социального прогресса, объективным катализатором осуществления интеллигенцией своей исторической миссии. До октября 1917 г. эти условия действовали в рамках формулы 50 на 50. Ибо закон единства и борьбы противоположностей соблюдался только в среде различных групп казахской интеллигенции, отличавшихся друг от друга идейно-политическими установками и классовой ориентацией. Отношение официальной власти и ее местных органов к национальной интеллигенции края оставалось на протяжении всего колониального периода высокомерным, пренебрежительным, недоверчивым, в случае политического инакомыслия – репрессивно-карательным. Казахские интеллектуалы и их друзья, объединившиеся вокруг газеты «Казах», журнала «Айкап», исламской идей, кружков социал-демократического толка, мобилизованные миссией освобождения народа от бесправия и колониального гнета, хотя каждая группа имела собственную модель решения вопроса, во взаимоотношениях соблюдали определенный этикет, дальше словесных перепалок и критических газетно-журнальных статей не перешагнули.

Ситуация кардинально изменилась с приходом к власти большевиков. Так, вспоминая период от февраля до октября 1917 г. С.Сейфуллин в книге «Тернистый путь» писал: «Повсеместно стали выпускаться газеты. В Семипалатинске начала выходить газета «Сары-Арка», редактором ее был Халель Габбасов, а активными сотрудниками Ермеков, Букейханов, Турганбаев. В Ташкенте издавалась «Алаш», редактором ее стал Мустафа Чокаев, а сотрудниками Болганбаев, Тюрякулов, Ходжанов и другие. В Астрахани букеевцы издавали «Уран» – «Призыв», который редактировал А.Мусин, в Акмолинске издавалась «Тиршилик» – «Жизнь», где редактором стал Рахимжан Дуйсембаев… В Оренбурге продолжала издаваться широко известная газета «Казах», которую редактировали А.Байтурсынов и М.Дулатов…”. “Алаш-ордынцев было много, ведущее ядро партии было достаточно грамотно, имело опыт политической борьбы, к тому же все областные газеты, кроме «Тиршилика», находились в его руках, – продолжает С.Сейфуллин, теперь имея в виду первые месяцы советской власти и говоря о критической статье газеты «Уш жуз» против руководителей Алаш. – Семипалатинская «Сары Арка», ташкентская «Бирлик туы», астраханская «Уран», оренбургская «Казах» – скопом обрушились с бранью на редакцию газеты «Уш жуз».

В целом, идейно-политическое размежевание казахской интеллигенции начала ХХ века, хотя и нанесло урон национально-освободительному движению, дало толчок активизации общественного сознания, стало для широких слоев населения школой возмужания.

Государственная политика царизма в отношении национальной интеллигенции строилась на принципах недоверия, угнетения, запретительства. Экономический, идеологический, административно-территориальный диктат метрополии сопровождался политическим произволом. Так, в соответствии с избирательным законом от 3 июня 1907 года казахи лишились права иметь представительство в Государственной Думе ІІІ и ІV созывов. Недовольных существующим порядком ожидали суд и высылка. В целом, в дореволюционный период даже самые преданные из числа казахов служащие колониальной администрации не удостаивались заслуженного внимания и уважения. Практически все лидеры национальной интеллигенции, независимо от политических симпатий, подвергались гонениям. Репрессивные меры принимались и в отношении их произведений. Из всех дореволюционных казахских книг самой преследуемой была «Оян, ‹аза‹!» («Проснись, казах!») М.Дулатова. Ибо как название, так и содержание книги глубоко и доступно раскрыли суть национальной идей, впервые изложенной в Каркаралинской петиции 1905 г. На этой поистине народной поэме выросло целое поколение казахов, познавших итоги и уроки прошлого, задачи дня, направления движения вперед. Осознание пагубности противостояния с признанными лидерами этноса пришло потом, когда началось крушение империи. «Временное правительство признало, вспоминал позже А.Ф. Керенский, что свободная демократическая Россия не может оставаться централизованным государством, и немедленно осуществило практические меры для отказа от политики угнетения, которую проводил старый режим в отношении нерусских народов империи». Оно назначило на ответственные посты А.Букейханова, М.Тынышпаева, М.Шокая. Однако на пути демократии Россия побывала недолго.

Идейно-политическая дифференциация казахской национальной интеллигенции во многом шла под воздействием движения либерализма в метрополии. Россия после революции 1905-1907 гг. представляла собой страну, вставшую на путь избавления от «родимых пятен» патриархальщины, феодализма, крепостничества, недостаточного развития капитализма. Не менее активно шла политизация населения. До самых далеких окраин дошли идеи и програмные установки эсеров и кадетов, черносотенцев и октябристов, анархистов и большевиков. Поистине всеросийский резонанс вызвали сборники «Вехи», «В защиту интеллигенции», «Интеллигенция в России» с их попыткой обосновать историческую миссию интеллигенции. Новое поколение казахских интеллектуалов с интересом следило за развитием идей сибирских автономистов во главе с Потаниным и Ядринцевым. Не остался незамеченным джадидизм Гаспринского. Антиколониальный настрой подогревался и событиями в Турции, Китае, Индии.

Политика и идеология были главной, но не единственной сферой деятельности новой казахской интеллигенции. Свое жизненное кредо она выразила и в образовании, литературе, искусстве, науке. В Отечественной истории начала ХХ века А.Байтурсынов известен, например, как педагог, языковед-реформатор, поэт, А.Букейханов – как ученый-экономист, историк и публицист, С.Сейфуллин и М.Жумабаев – как поэты и композиторы, М.Дулатов и М.Сералин – как журналисты и организаторы печати, С.Асфендиаров – как профессиональный врач. Таких личностей Абай называл “толық адам” – цельный человек.

Несмотря на трудности и противоречия времени казахская интеллигенция сохранила патриотический дух и оптимизм. В большинстве своем она верила в Россию; и либерал-демократы, и социал-демократы представляли будущее своего народа в составе российского государства. По свидетельству М.Шокая, до декабря 1917 года, т.е. до разгрома большевиками Кокандской автономии лидеры движения Алаш исключали выход Казахстана из состава империи. Именно террор и беззаконие большевистской власти вынудили наиболее авторитетную и грамотную часть национальной интеллигенции занять антисоветскую позицию, разрушили былую конструктивную связь между интеллектуалами и их группами. Очень скоро по воле Сталина и его окружения либерально-демократическая интеллигенция объявлялась националистической, охаивалась вся ее деятельность. Неуслышанными остались голоса даже таких крупных большевистских фигур как Т.Рыскулов. В 1926 году, отвечая на вопрос группы молодежи: «Как характеризовать деятельность казахской националистической интеллигенции до и после революции, и какое отношение к этой интеллигенции должно быть теперь?», со свойственной ему смелостью он заявил: «До революции деятельность национальной интеллигенции постольку, поскольку эта деятельность направлена была против царизма, старых отсталых рамок строя, за развитие прогрессивных форм общественных отношений – была положительна». Но уже было поздно.

Историческая миссия новой национальной интеллигенции – привести народ к свободе и быть во главе независимого Казахстана – осталась нереализованной. Причин тому много. Сказывались политическая неискушенность народа, незавершенность формирования национальной буржуазии, административно-территориальная раздробленность казахской земли, политические хитросплетения большевистского руководства и т.д. и т.п. Но, как бы то ни было, интеллектуальное возрождение составило главный итог развития казахского общества начала ХХ века. Национальная интеллигенция разбудила великую степь. Призыв М.Дулатова: «Оян, қазақ!» – «Проснись, казах!», отражая содержание переломного этапа, оправдал себя и исторически, и политически, и методологически, и теоретически.

Нравится

Комментарии:

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить